Гoд в Изрaилe — бублик с изюмoм, с шoкoлaдными пoлoскaми: вкусный, рoднoй, как запах пирогов у бабушки дома, там, где я никогда не была, в воображаемом доме, сгоревшем в местечке Янов-Полесский в 1941-м — но я знаю, знаю, там точно делали селедку форшмак и пекли пироги… и они пахли, как дома. Как здесь.
Год, как бублик — весь целиком вкусный, но отдельные недели — умм, это изюм, шоколадные вкрапления, маковые зернышки, почти наркотик, невозможно оторваться. Например октябрь — странная осень, когда ничего и никто не умирает, только красиво желтеют редкие здесь акации. Теплый и ясный октябрь, когда в море можно жить, когда мы плаваем к заповедным островам у мыса Рош-а-Никра — километр туда, в ластах и маске, толкая перед собой плотик с питьевой водой, километр вокруг островов, и столько же обратно. А вода теплая и чистая, и подо мной парят скаты и уходят в глубину подводные ущелья.
***
А еще мне нравятся две недели перед Пуримом.
Пурим сам по себе отличный праздник. Может ли быть сюжет лучше, чем посмеяться над одураченным злом? Они хотели нас истребить, у них не получилось, их следы замело хамсином истории, а мы вот они, едим плюшки, дразним соседей по пляжу дымом от шашлыков и пьем холодное легкое сухое вино израильских виноделен.
Но даже больше самого Пурима мне нравятся те две-три недели, когда магазины завалены маскарадными костюмами и волшебными палочками, ведьминскими шляпами и накладными носами, игрушечными шпагами, ножами и топорами для зомби-парада — теми, на тонких пластиковых обручах, которые надевают на голову так, что из одного виска торчит «ручка» — а из другого — кончик лезвия. Как будто ты зомби с ножом в голове. Десятки «ножевых» терактов в год ничего не изменят: зомби парад все равно состоится в Тель-Авиве, и на него придут сотни веселых, расписанных красками хохочущих «покойников» с ножами, торчащими из разных частей тела.
Они хотели истребить нас. У них опять не получилось.
***
Так вот, две недели перед Пуримом — это наверное, отдельный рай, придуманный для тех детей из 1990-х, которые всегда хорошо себя вели и почти не вздыхали, проходя мимо витрины, где сидел огромный плюшевый мишка ценной породы «для нас это слишком дорого».
Теперь мы взрослые, серьезные, самостоятельные люди и можем себе позволить все паровозики и игрушечные луки, которых нам не купили в детстве.
***
Выйти из ульпана в мягкий свет мартовского дня, изменчивого, как капризный ребенок: вот солнце, вот облака, вот прохладный ветер с моря целует меня в щеку.
Посидеть на деревянной площадке, лечь на спину, раскинуть руки, почувствовать тыльной стороной ладоней пыльные теплые доски.
Я школьник, и у меня каникулы, лето, песок и ветер в волосах.
Я бегу на остановку, я еду в пещеру с сокровищами, в магазин «все по 5 шекелей».
Разрешите мне, я буду тут жить и играть со всем этим по ночам! — блестящие мечи и рыцарские доспехи, крылья фей и ведьмовские остроконечные шляпы, костюм Супермена и шляпа со знаком Зорро. Я, хохоча, меряю плюшевую голову от ростового костюма медведя. Я кидаю в тележку волшебные палочки и накладные вампирские зубы, пластиковые шпаги и короны принцесс. И, конечно, игрушечный нож для зомби-парада.
***
Я еду домой, с пакетом, набитым пуримскими сокровищами, и смотрю в окно. Автобус поднимается по Яд Лебаним, с высоты видно серо-голубое море, вдали стеной стоит дождь, закрывая Акко.
Вот я, вот море, вот яхта в нем, я вижу, капитан поймал хороший порыв ветра — белый парус превращается в наклонную черточку и моя душа — ух — летит вслед за ним, обнимая крыльями Хайфский залив.
Ветер хочет опрокинуть яхту. У него снова и снова не получается.
Источник:Facebook
Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта