В рaсслeдoвaнии, кoтoрoe вeдeт спeциaльный прoкурoр Рoбeрт Мюллeр, прoизoшeл рeшитeльный пeрeлoм. Рeдкий день президент, его адвокаты и сторонники не обвиняли Мюллера в том, что он расследует дутое дело и охотится на ведьм. Мюллер на нападки не отвечал. Он работал. Дело попалось исключительно сложное. Иногда казалось, что он исчерпал свои процессуальные возможности и все закончится наказанием второстепенных фигур по второстепенным обвинениям. Обвинения против российских граждан не имеют реальной судебной перспективы.

Однако мандат спецпрокурора позволяет ему расследовать факты, о которых становится известно в ходе основного расследования. Мюллер воспользовался этой возможностью для того, чтобы воздействовать на лиц, осведомленных насчет сговора Трампа с Москвой. Генералу Майклу Флинну хватило обвинения по легкой статье. Он подписал признание в том, что лгал агентам ФБР о своих контактах с российским послом Сергеем Кисляком, и теперь дает показания. О чем он рассказывает Мюллеру, мы не знаем. Суд, который должен вынести ему приговор, уже несколько раз откладывался по просьбе спецпрокурора — видно, генерал рассказал еще не все. В том же самом сознался Джордж Пападопулос в обмен на снисхождение. Он тоже сотрудничает со следствием. Но в штабе Трампа он был мелкой сошкой и мало что знает.

Иное дело Пол Манафорт. Он возглавлял штаб с марта по август 2016 года. Если сговор был, он не может о нем не знать. Но и прижать его к стенке гораздо труднее.

Спецпрокурор постарался сделать неприемлемой цену отказа от сотрудничества с ним. Деятельность Манафорта в качестве консультанта и лоббиста Виктора Януковича, Олега Дерипаски и Рината Ахметова ФБР расследует с 2014 года. Манафортом интересовались также ЦРУ, Агентство национальной безопасности и отдел Минфина по борьбе с финансовыми преступлениями. В 2016 году, еще до выборов, его поставили на прослушку. Мюллер затребовал эти материалы, перепроверил их, допросил свидетелей, санкционировал обыск в доме Манафорта и предъявил ему обвинения, по которым он мог провести за решеткой остаток жизни. Аналогичные обвинения были предъявлены протеже и младшему партнеру Манафорта Рику Гейтсу. Но Манафорт от сделки отказался. Гейтс же не выдержал давления и стал главным свидетелем на процессе Манафорта.

Если бы судья Ти Эс Эллис позволил, прокуроры яркими красками обрисовали бы сотрудничество подсудимого с коррумпированным режимом Януковича и связанными с ним украинскими олигархами. Но судья постоянно не давал им блеснуть красноречием — его не интересовало, откуда взялись деньги, которыми расплачивались с Манафортом, он не желал даже слышать слово «олигарх», считая, что оно имеет негативную окраску. Во всяком случае мы узнали, что свои украинские гонорары Манафорт размешал в офшорах, чтобы вывести их из-под налогообложения, а потом отмывал различными способами.

Возможность заключить сделку с правосудием оставалась и в ходе судебных слушаний. Но защита Манафорта сделала ставку на раскол жюри присяжных: в американском суде вердикт выносится единогласно, и одного голоса может хватить для того, чтобы суд был объявлен несостоявшимся. Присяжные, как правило, не разбираются в бухгалтерии, а личность главного свидетеля адвокаты постарались скомпрометировать. Расчет частично удался, но слишком уж много эпизодов вменялось подсудимому. Манафорт признан виновным по 8 из 18 пунктам. По остальным 10 пунктам, как мы сегодня знаем, одна из присяжных голосовала «не виновен», и переубедить ее так и не удалось.

Вердикт в отношении Манафортв — грозное предупреждение другим несговорчивым фигурантам Рашагейта.

Новость о вердикте застала президента в воздухе — он летел в Западную Вирджинию на очередной митинг своих сторонников. Сойдя с трапа, он заявил, что ему «очень грустно» слышать об участи Манафорта, что это «охота на ведьм» и «позор», но он лично не имеет к этому никакого отношения, как дело Манафорта не имеет отношения к мифическому сговору с Россией.

Никто из журналистов не успел спросить его о другой причине для грусти: в тот же час, когда в Вирджинии был объявлен вердикт по делу Манафорта, в Нью-Йорке предстал перед судом верный Личарда Трампа Майкл Коэн. Предстал для того, чтобы признать себя виновным в банковских и налоговых преступлениях, а также в нарушениях закона о финансировании избирательных кампаний. Нарушения состояли в плате за молчание двум дамам, утверждающим, что они были любовницами Дональда Трампа. Суммы эти считаются незаконным пожертвованием на президентскую кампанию Трампа, поскольку они значительно превосходят разрешенный предел и не значатся в финансовых отчетах штаба Трампа. Коэн заявил суду, что подкупил дам по поручению кандидата в президенты. Трамп впоследствии с лихвой возместил Коэну эти расходы.

Наутро президент в Твиттере похвалил Манафорта за смелость, а слово «правосудие» в отношении него заключил в кавычки: «Он, в отличие от Майкла Коэна, отказался «колоться» — сочинять истории, чтобы заключить «сделку».

С точки зрения Трампа, Коэн предал его и теперь заслуживает только презрения. На самом деле это Трамп предал и Манафорта, и Коэна. Как только Манафорту были предъявлены обвинения, президент стал твердить, что едва знает его, хотя в августе 2016 года говорил, что получил партийную номинацию благодаря именно Манафорту. Коэн, оказавшись под следствием, давал понять, что готов отказаться от сделки, но президент будто забыл о его существовании.

В среду адвокат Коэна Лэнни Дэвис появился в утренних ток-шоу всех национальных каналов и сделал сенсационные заявления. Его клиенту есть что рассказать спецпрокурору Мюллеру, сказал он. В частности — знал ли Трамп заранее о взломе компьютеров Демократической партии. В другом интервью он сообщил, что Коэн прозрел после американо-российского саммита в Хельсинки: «Его беспокоит будущее нашей страны, во главе которой стоит человек, вступивший в союз с господином Путиным».

Трамп ответил на разоблачение Коэна так: платить любовницам за молчание — обычная практика богатых людей, заплатил он из собственного кармана, так что никакого преступления тут нет. Штука в том, что заплатил-то он не тогда, когда спал с ними, а когда огласка могла помешать его избранию. Дональд Трамп по своему обыкновению пытается обратить всю историю в фарс, заболтать ее. Но для многих людей в Вашингтоне это драма.

Требуя от подчиненных «личной преданности» себе, президент не признает никаких своих обязательств по отношению к ним. Это противоречит вашингтонской этике. Да и любой другой тоже. Манафорт остался лояльным, Коэн «предал» — а результат один и тот же.

Читая отцов-основателей, видишь, что они были не слишком высокого мнения о человеческой природе и именно по этой причине изобрели хитроумную систему сдержек и противовесов. Но с другой стороны, они все же верили в моральные ценности государственных мужей. «Все, что способно влиять на сознание человека, — клятва, совесть, любовь к родине, семейные привязанности и родственные узы — является гарантией их порядочности», — писал, например, Джон Джей в «Федералисте». В конечном счете вся американская политическая система держится на джентльменском соглашении, конвенции. Общество потому и называется цивилизованным, что блюдет civility — свод неписаных правил, не позволяющих приличному человеку лгать, хамить и делать подлости.

В 2000 году итог президентских выборов был решен Верховным судом, семью голосами против двух, и проигравшему Альберту Гору не пришло в голову оспаривать это решение. В 2016 году Дональд Трамп упорно отказывался ответить, признáет ли он результаты выборов, если проиграет, и заранее называл их «сфабрикованными». Он и после победы долго твердил, что демократы сфабриковали результат и что на самом деле он выиграл и по избирателям, и по выборщикам. Беда не в том, что Трамп косноязычен или носит галстуки по колено. Трамп — нарушитель конвенции, и это очень серьезная проблема.

Источник: «ГРАНИ»

Автор: Владимир Абаринов