Слoвнo в xудшиx сoвeтскиx трaдицияx, фрaнцузскиe влaсти гoтoвы испoльзoвaть “псиxиaтрию” для пoдaвлeния диссидeнтoв и пoлитичeскиx противников.

В декабре 2015 года журналист одной из мэйнстримных французских радиостанций сравнил правую партию Национальный Фронт с Исламским государством (ИГИЛ), заявив, что, мол, между теми и другими ощущается “духовная общность” и, что они подталкивают своих сторонников “закрыться в своей собственной идентичности”.

Глава Национального фронта Марин Ле Пен, говоря о “неприемлемых словесных параллелях”, обратилась к радиостанции с просьбой предоставить ей право на ответ. А затем опубликовала в своём Twitter фотографии с телами жертв Исламского государства, подписав, “Вот, что такое ИГИЛ!”

Французские СМИ немедленно обвинили Ле Пен в распространении ”неприличных” и “непристойных” изображений. Вслед за тем французское правительство распорядилось о предъявлении Министерством юстиции обвинений главе Национального фронта. После чего, в ноябре 2017 года Национальное собрание Франции лишило Ле Пен парламентской неприкосновенности.

Несколько месяцев спустя судья, уполномоченный французским правительством, предъявил Марин Ле Пен обвинения в “распространении изображений насилия”, ссылаясь на статью 227-24 Уголовного кодекса Франции, определяющую преступление следующим образом: “… распространение … сообщений насильственного характера, содержащих подстрекательство к террору, порнографию, способных нанести серьёзный ущерб человеческому достоинству, подстрекающих несовершеннолетних к участию в играх, представляющих для них физическую угрозу, а также извлечение выгоды из подобных сообщений”.

По ходу судебного разбирательства Марин Ле Пен получила распоряжение суда, предписывающее ей пройти психиатрическую экспертизу для определения того, является ли она здравомыслящей. Ле Пен отказалась, заметив, что, публикация ужасов, совершенных Исламским государством не является подстрекательством к убийству, и что фотографии жертв террора не могут быть приравнены к порнографии.

Предъявленное Ле Пен судебное требование наглядно продемонстрировало, что французские власти вполне способны возродить давнюю советскую практику использования “психиатрии”, в качестве инструмента для подавления диссидентов или других политических соперников.

Фактически, теперь Ле Пен может быть арестована в любой момент. За отказ выполнения распоряжения суда ей грозит наказание до пяти лет тюремного заключения.

Следует заметить, что, будучи кандидатом в президенты в мае 2017 года, Ле Пен получила 34% голосов во втором туре голосования. Попытка отправить её в тюрьму, неизбежно приведёт к массовым волнениям среди её сторонников, а потому вряд ли власти действительно решатся на арест Ле Пен.

Вместе с тем, можно предположить, что это, не что иное, как попытка запугать правого лидера, а, если удастся, и уничтожить её политически.

Не случайно несколько недель назад французское правительство потребовало от чиновников, ответственных за расследование “финансовых преступлений”, изъять два миллиона евро (2,3 млн. долл. США) государственных средств, предоставленных партии Национальный фронт, прекратившей с тех пор практически все свои общественные мероприятия. Иными словами, правовое наступление на Марин Ле Пен фактически стало лишь дополнением к наступлению финансовому. Кроме того, даже если Ле Пен и не отправится в тюрьму, закон, похоже, был использован для того, чтобы иметь возможность лишить её права участвовать в выборах в Европейский парламент, запланированных на май 2019 года.

Президент Франции Эммануэль Макрон прекрасно осознаёт, что сегодня именно партия Национальный фронт является его главным оппонентом в стране, а Ле Пен — его главным политическим противником. Себя Макрон представляет лидером “прогрессивного” видения Европы и главным врагом тех, чьи взгляды он назвал “проказой” и “злыми ветрами”, то есть, защитников национального суверенитета, противников исламизации Европы и неконтролируемой иммиграции.

Недаром Макрон обрушился с резкими словесными нападками на вице-премьера и министра внутренних дел Италии Маттео Сальвини, а также премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, продвигающих создание Европейского альянса национальных движений, включающего, в том числе, партию Марин Ле Пен. Одновременно, Макрон поддерживает введение санкций против Венгрии и Польши, за отказ этих стран принимать больше мигрантов.

Макрон понимает, что успех альянса Сальвини-Орбана станет для него не только личным унижением, но может привести к победе партии Ле Пен во Франции, что будет означать окончательный крах его и без того рушащегосяпрезидентства (рейтинг поддержки Макрона, упавший ещё на 6 пунктов в прошлом месяце, составляет теперь лишь 23%).

Раздавить союз Сальвини и Орбана Макрон не способен, но зато, может повлиять на этот политический процесс во Франции.

Возможно, противостояние Макрона Ле Пен, является так же своего рода попыткой его правительства предотвратить во Франции рост исламского насилия.

Не случайно книги и публикации, упоминающие о насильственной составляющей, присущей исламу, сегодня подвергаются бойкоту и исчезают с полок книжных магазинов (хотя сам Коран по-прежнему широко доступен). Точно так же и организации, выступающие против исламизации Франции и Европы, подвергаются судебным преследованиям. Так, Пьер Кассен и Кристин Тасин, лидеры главного французского веб-сайта, ведущего борьбу с исламизацией — Riposte Laïque (“Светский ответ”), вынуждены сегодня тратить невероятное количество времени и сил на суды, регулярно подвергаясь серьёзным штрафам. Более того, чтобы сохранить свой сайт, они были вынуждены переместить его за пределы Франции и Европейского Союза.

Недавно советник Макрона Хаким Эль Каруи, отвечающий за разработку новых институтов “Ислама Франции”, опубликовал 615-страничны отчёт. В своём докладе он определил исламизм как “идеологию, совершенно отличную от ислама”. Он также ни разу не коснулся связи между исламизмом и террором. Кроме того, в докладе также подчёркивается настоятельная необходимость распространения “истинного ислама” во Франции и принятия преподавания арабского языка в государственных средних школах.

В свою очередь, во французских СМИ любые упоминания о связях между исламом и насилием практически полностью устранены. Когда очередной мусульманин, выкрикивая “Аллаху Акбар” (“Аллах велик”), совершает ножевое нападение, официальное заявление, публикуемое ещё до начала какого-либо расследования, неизменно сообщает, что произошедшее “не имеет ничего общего с исламом” и не носит “террористического характера”.

После чего СМИ просто слепо цитируют это сообщение. В самой последней атаке такого рода, совершённой 9 сентября в Париже, семь человек были ранены, четыре из них — серьёзно.

Недавно публицист и писатель Эрик Земмур рассказал по телевидению о высокой доле молодых мусульман среди заключённых Франции, а также о росте мусульманского антисемитизма во французских пригородах. Исполнительный советник телерадиовещания Франции немедленно сообщил, что заявление, сделанное Земмуром, “клеймит мусульман” и повлечёт самые серьёзные последствия, если когда-нибудь будет повторено вновь.

Французское ток-шоу начало распространять петицию с требованием полностью отстранить Земмура от выступлений во французских СМИ. В течение одной недели петиция собрала более 300 000 подписей.

В ответ Земмур задался вопросом, не следует ли возродить для него советский “ГУЛАГ” или ему предоставят возможность избрать для себя ссылку самому. При этом в его адрес поступило такое количество заслуживающих доверия угроз смерти, что теперь он вынужден находится под круглосуточной охраной полиции.

Политолог Жан-Ив Камю заметил, что, хотя он и не согласен с мнением Марин Ле Пен: “Всегда и везде, где, говоря о политическом оппоненте, используют термин “сумасшедший”, неизбежно открываются двери тоталитаризма”.

В свою очередь адвокат Режи де Кастельно (Regis de Castelnau) описалситуацию в ежемесячнике Causeur следующим образом:

“В Европе есть страна, где главная оппозиционная партия была лишена своих финансовых ресурсов, а её лидеру предписали пройти судебно-психиатрическую экспертизу. Вы думаете, что это путинская Россия или Венгрия Орбана? Нет! Это Франция”.

Кастельно также заметил, что закон, использованный против Марин Ле Пен, обычно применяется для обвинения “извращенцев” и “психопатов”. “Психиатрическая экспертиза” же запрашивается, как правило, лишь тогда, когда уголовный приговор сопровождается обязательством пройти психиатрическое лечение.

“Всем тем, кто смеётся над проблемами своих политических оппонентов, — написал он, — было бы полезно напомнить о том, что поддерживающие атаки на политические свободы, могут в скором времени ощутить их и на самих себе”.

(Перевод Александра Непомнящего)

Источник на английском: «Институт Гэйтстоуна»

Источник: «Еврейский мир»

Автор: Ги Мильер