Прoфeссoр oднoгo из изрaильскиx унивeрситeтoв приглaшaлa рeпaтриaнтoв «бeз oгрaничeния в вoзрaстe» нaписaть кaндидaтскую диссeртaцию в унивeрситeтe, в кoтoрoм она работала. На поверку выяснилось, что радетельница проявила заботу, во-первых, о себе, записав всех откликнувшихся на свои, прямо скажем, непопулярные курсы, во-вторых, об одной из тяжелейших программ по философии, рассчитанной на вторую степень, а не на третью, как было сказано в объявлении.

Несколько человек, привыкших действовать в соответствии с русским стереотипом, согласно которому профессор не может вести себя как маклер серого рынка, и записавшихся на программу, рекомендованную дамой, оказались в тупиковой ситуации.

Расследование этой истории еще идет, и я не могу назвать конкретные имена, хотя сразу предупреждаю читателей: впредь объявления о приглашении на учебу надо читать не менее внимательно, чем о продаже квартир или выдаче ссуд. Но сама по себе ситуация весьма показательна. Сегодня факультеты гуманитарных наук в отечественных университетах переживают кризисные времена, и кое-кто, как видно, готов пойти на экстраординарные шаги для «отлова» студентов любой ценой, не особенно задумываясь о средствах.

Но каковы же причины, обусловившие столь тяжелое, даже отчаянное положение гуманитарных факультетов?

Некоторое время назад в Еврейском университете прошла демонстрация. Те, кто ее видел, не могли не удивляться. Нарядные, модно одетые дамы несли траурные объявления — такие, какие принято развешивать на дверях домов в случае ухода из жизни кого-то из жильцов. На плакатах черным по белому тем же шрифтом, каким набирают имена ушедших, была выведена траурная надпись «мадаэй-руах» («гуманитарные науки»). То есть, по их мнению, на сегодняшний день «клиент скорее мертв, чем жив»: для гуманитарных факультетов в университетах Израиля наступили трудные времена.

Траурная демонстрация, впрочем, не вызвала быстрых откликов от Совета по высшему образованию, к которому прежде всего была обращена. Срочные реанимационные меры никто не предложил, и только по прошествии нескольких месяцев началось обсуждение проблемы и поиск ее решения.

Но прежде чем ставить диагноз, проверим факты. А они таковы… Процесс снижения интереса израильтян к изучению литературы, философии, языкознания, истории и т.п. начался еще 20 лет тому назад. Что, кстати, практически совпало с прибытием большой алии из бывшего СССР, принесшей с собой немало людей с хорошими гуманитарными дипломами. Помнится, существовал даже специальный проект по трудоустройству русскоязычных гуманитариев. Итак, в 1996 году студенты, изучающие философию, литературу, историю, языкознание и прочие «духовные» науки, составляли 18,5 % от всех израильских студентов, претендующих на первую академическую ступень. В 2002 году их процентная доля сократилась до 11,7%. Процесс, что называется, пошел, и в 2014-2015 годах желающих учиться вышеперечисленным специальностям осталось совсем мало — 6,9% от общего числа студентов. Правда, надо отметить, что в нашей хайтековской стране постоянно появляются новые специальности и открываются новые направления — разумеется, научно-технического или экономического плана, — но, тем не менее, цифры подтверждают: интерес израильтян к изучению дисциплин филологически-философского характера неуклонно падает.

Несколько дней назад были опубликованы результаты специального исследования, проведенного иерусалимским Институтом Ван-Лир по заказу израильского Совета по высшему образованию. Выводы этого исследования однозначны: выпускники факультетов, относящихся к «мадаэй-руах», получившие первую академическую степень, имеют очень мало шансов найти работу по специальности. Но даже если им улыбнется счастье и работа будет найдена, зарплата окажется такой скромной, что бедолаги-счастливцы тут же помчатся менять специальность.

Кому платят меньше всего?

Ольга П. может считаться везунчиком. Она — сотрудник русского отдела городской библиотеки одного из городов центра страны. Ольга — выпускница филологического факультета Харьковского университета. В Израиле ей сказочно повезло — она поступила на библиотечные курсы, окончила их и получила работу по специальности. Сначала поработала в маленькой школьной библиотеке, а потом нашлось полставки в городской библиотеке, и она бросилась туда. Ольга очень любит свою работу. С удовольствием подбирает книги, общается с читателями и устраивает вечера книголюбов. Но деньги… «Нет, это, братцы, о другом». Поначалу Оле платили 2 тысячи шекелей, сейчас дотянулась до минимальной зарплаты. Здесь, в библиотеке, она встретила свою судьбу. Будущий муж пришел выбрать книгу, они разговорились и…

В общем, все хорошо, все замечательно. Но они уже больше 20 лет в Израиле, а живут по-прежнему на съемной квартире, и чем дальше, тем меньше шансов приобрести собственное жилье. Муж-книголюб тоже зарабатывает немного. Все их деньги уходят на жизнь и хорошее образование для обожаемой единственной дочки Галит. И, конечно же, девочка растет явным гуманитарием. Родители, которые большую часть своего дохода тратят на частные уроки, постепенно, начинают задумываться о том, куда девочка с такими наклонностями пойдет учиться.

Самое время задуматься над тем, куда идти не стоит.

В старые добрые времена еврейские мамочки старались направить своих сыновей на верную тропу с гарантированным доходом. Таковыми традиционно были медицина и адвокатура. Правда, дочери охотно изучали филологию. В еврейском государстве профессиональные приоритеты выстроились в соответствии с традицией. На юридические факультеты нет отбоя от абитуриентов, и те, кто не может попасть в университет, платят огромные деньги колледжам, где преподают юриспруденцию. Количество исков в Израиле постоянно растет, и адвокаты без работы не остаются. Что касается врачей, то, как всем известно, учебных мест на медицинских факультетах значительно меньше, чем желающих на них попасть. Эти специальности весьма неплохо оплачиваются в Израиле. На инженеров тоже спрос огромный. Специалисты с советскими дипломами, благодаря которым и поднялся израильский хай-тек, вот-вот выйдут на пенсию, и страна высоких технологий будет вынуждена импортировать инженеров, программистов и алгоритмистов из Индии и Китая.

А вот с «инженерами человеческих душ» в Израиле совсем кисло. Кстати, любопытная деталь: за последние 20 лет на 45% снизилось количество желающих сдавать литературу и историю на выпускных экзаменах в школе на 5 учебных единиц. Так что в ближайшие годы филологов в стране вряд ли прибавится.

Меньше всех зарабатывают теоретики-лингвисты — им платят около 5 тысяч шекелей в месяц. Для израильской жизни — мизер. Не легче приходится и тем, кто посвятил себя изучению и преподаванию литературы. Их средняя зарплата — 5200 в месяц. Понятно, что обладатель такой зарплаты самостоятельно выжить просто не может и должен опираться либо на помощь родителей, либо искать мужа с хорошей зарплатой, либо менять специальность (о переводчиках не говорю — на них всегда есть спрос). Такой же примерно уровень зарплат у выпускников, изучавших специальности, связанные с преподаванием искусств. Эти тоже находятся на нижних степенях по уровню зарплат.

За философию дают все-таки побольше (хотя и несопоставимо с муками обучения!) — от 7 до 7,5 тысяч шекелей в месяц. При этом те, кто учится в университетах на «мадаэй а-хевра» (общественные науки), живут заметно лучше. Стартовая зарплата выпускников — 6775 шекелей, а через 4 года, согласно данным статистического управления Израиля, зарплата будет составлять уже 8800 шекелей. Все равно, конечно, никакого сравнения с заработками в хай-теке, но существовать можно.

- Голова идет кругом, — признается библиотекарь Оля. — Девочке уже пятнадцать, пора выбирать направление. Ее, как и нас, тянет в гуманитарную сторону, но не хочется, чтобы и она в будущем копейки считала. Может, пока не поздно, попытаться все-таки ее как-то переориентировать, нанять частных учителей математики, физики… Совсем не то, что она любит, но…

В принципе, ход мыслей правильный. Ведь та же статистика свидетельствует: доходы выпускников факультетов управления бизнесом («нигуль асаким») значительно выше и начинаются с 11200 шекелей в месяц. Что касается математики, она, несмотря на неприятие этой науки местными школярами, по-прежнему гарантирует хорошее устройство в жизни, поскольку на ней основывается множество хайтековских специальностей с соответствующими зарплатами.

Но если у Оли есть возможность отказаться от выбора литературы или истории для дочери, то у государства возможности закрыть гуманитарные факультеты за отсутствием спроса реально нет. Остается искать выход из создавшегося положения.

Немецкий опыт спасения философии

Как известно, вершиной философской мысли даже в наши дни считаются труды Канта, Гегеля, Фихте, Шеллинга… Их активно изучают в израильских университетах. Но попытки Германии в послевоенный период ХХ столетия вновь достичь философских высот оказались неудачными, несмотря на большие средства, вложенные в развитие современных философских школ. Так что на этом пути вряд ли удастся добиться успеха. Но есть и другой путь — американский. И именно эту модель, судя по всему, собираются использовать в Совете по высшему образованию Израиля.

Как выясняется только сейчас, с опозданием как минимум лет на десять, в США давно столкнулись с проблемой неликвидности гуманитариев и решили не дать им погибнуть. Каким же образом можно их спасти?

Говорит глава комиссии по планированию бюджета израильского Совета по высшему образованию Яффа Зильбершац:

- Мы считаем, что самое главное — помочь выпускникам гуманитарных факультетов найти свое место в системе бизнесов. Сегодня уже никто не оспаривает тот факт, что гуманитарное образование дает большой плюс и тем, кто работает в системе высоких технологий. Всевозможные семинары, лекции, дискуссионные клубы нужны и им, поэтому наша задача — помочь найти точки пересечения. Кроме того, будут выделены деньги на проведение различных исследований, выпуск книг и так далее. Мы готовим специальную программу помощи гуманитарным факультетам Израиля. Критическое мышление, способность грамотно выражать свои мысли невозможно переоценить и для ведения бизнеса. Всему этому учат в высшей школе, на тех самых факультетах, которые мы хотим поддержать в трудный момент. Надеемся, нам это удастся.

Оригинал: «Новости недели»

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта