Книгa Эстeр — нe axти кaкoe литературное произведение. Язык бедный, что-то вроде бобруйского «банка мит варенье», психология образов в упор не просматривается. А поди ж ты — одна из любимых книг евреев!

Потому что очень жизненная книга, понятная. Вот всё вроде бы очень хорошо, и вдруг всё становится очень плохо. Совсем плохо, но, зависнув на краю пропасти, все ж таки еврейский народ спасается. Очень тут уместна возвратная форма глагола — «спасает ся». Спасение утопающих, как известно, дело рук самих утопающих. Договариваться, лоббировать свои интересы, если надо — перебить врагов. И будет тебе спасение. В еврейском оригинале Книги Эстер ни разу не упомянут Б-г. В библейской книге — и ни разу!

«Purimfest!» — кричал на нюрнбергской виселице 16 октября 1946 года Юлиус Штрайхер, один из главных идеологов нацизма. Знал, гадюка, о чем говорил. Есть такая еврейская депрессивная поговорка: Аманов много, а Пурим один. До обидного несправедливая поговорка. Где б мы были, если бы не сотни пуримов нашей истории?

В том, что Штрайхер болтался в петле, была заслуга и миллиона еврейских солдат армий союзников. Ровно так же, как мало было договориться с Ахашверошем «в те дни» и надо было воевать, так и «в наше время» с нацистскими аманами следовало расправиться брутальным насилием.

Не то чтобы евреи выучили примерно все уроки, да и уроки эти часто слишком сложны.

Вот, например, Сталин. Ещё недавно для миллионов евреев чуть ли не Мордехай, спасший народ от тотального истребления. Несколько лет всего прошло, и на этом пуримшпиле Иосиф Прекрасный переодевается в одежды Амана: в Москве набирают обороты антисемитские процессы, казнят цвет еврейской культуры, разворачивается масштабнейший новый «кровавый навет» — дело врачей, и в общем, тем, кто помнит недавнюю судьбу крымских татар и других чечено-ингушей, понятно, куда катится колесо террора. Заканчивается всё многодневным лежанием вождя на полу дачи аккурат в дни Пурима. И кто его знает, может, и Берия сгодится в этой истории на роль Харбоны, «советника царского», принявшего участие в спасении евреев.

Мутно всё, неясно.

И это если рассматривать историю с «узконациональных, местнических» позиций. Но эпоха-то на дворе какая — универсализация плюс глобализация. И вот уже патриотически настроенные украинские раввины только и надеются на повторение истории, когда Кремлевский Аман будет повержен майданным Мордехаем. А московские еврейские школьники совершенно добровольно пошили себе майки с ликом Самого, сопроводив его цитатой-благословением: «Да свершится добро Харбоне», опять-таки вспоминая прекрасного предрасположенного к иудеям царедворца.

Ну и как тут быть Г-споду? Так ведь Его в этой книге не упоминают!

Без бутылки не разобраться! Может, поэтому еврею следует напиться в Пурим, «чтобы перепутать Амана с Мордехаем»? Но мы ж и так! Ох, лехаим, весёлого Пурима!

До шестнадцати лет я жил в Одессе. Этот факт биографии оставил неизгладимый след: я и сейчас, прожив большую часть жизни в Москве, ощущаю себя одесситом. В застойные годы моего детства в доме висели мезузы и по всем правилам отмечался Песах. Так что я одесский пасхальный еврей. Как всякий одессит, хорошо устроился: зарабатываю на жизнь любимым времяпрепровождением. Чтением. Много издал, что-то написал, кое-что перевел. Главное событие в жизни — встреча с Любавичским Ребе. Сначала виртуальная, потом материализовавшаяся. Его взгляд на миссию человека, наложившийся на одесскую жовиальность, и сделал меня мной.

Источник:«Ришоним»

Мнение авторов публикаций может не совпадать с мнением редакции сайта