Кoгдa мнe скaзaли, чтo мoя книгa стoит в кaбинeтe у миллиaрдeрa Шмуэля Xaрлaпa, влaдeльцa «Кoльмoбиля» и инвeстoрa «Мoбилaя», oднoгo из сaмыx крупныx импoртeрoв aвтoмoбилeй в Изрaилe и прeуспeвaющeгo инвeстoрa, я, eстeствeннo, нe пoвeрилa.

Нo кoгдa я дoгoвoрилaсь oб интeрвью и Шмуэль встрeтил меня в своей квартире в центре Тель-Авива, я, к огромному удивлению, обнаружила, что у него в кабинете действительно стоит на полке моя книга. А также множество других книг, в том числе и русскоязычных авторов, переведенных на иврит. Это открытие абсолютно поразило меня.

- Господин Харлап, спасибо, что согласились уделить мне время, ведь вы очень занятой человек. Вы – успешный бизнесмен. Кроме того, вы – доктор философии и, ко всему прочему, вы человек очень закрытый. О вас практически ничего не известно. Какие-то отдельные факты, которые я хотела бы собрать воедино.

- Да, я о себе никогда не рассказываю. Это моя позиция – не пускать посторонних в свою личную жизнь. Я готов говорить на любые темы, но только не на частные.

- И все-таки, из того, что я сумела выудить из разных источников, складывается такая картина. Вы израильтянин в третьем поколении, были в армии, служили в бригаде «голани», потом учились в Еврейском университете в Иерусалиме и получили докторскую степень по философии в Гарварде. Об этом вы готовы говорить?

- Ну, пожалуй, об этом можно. Да, я учился в Гарварде, потом вернулся в Израиль и даже несколько лет преподавал в Еврейском университете. После чего наши дороги разошлись ко взаимному удовольствию, и я занялся семейным бизнесом, который был на тот момент в плачевном состоянии. Я вывел бизнес на новый уровень, развил его и сделал успешным. Это все, что я готов рассказать о себе и о своей личной истории.

- Ведь вы не собирались становиться бизнесменом. Вы изучали философию, как и я, кстати. Что может быть дальше от жесткого мира бизнеса, чем философия?

- Я пришел в бизнес, потому что так сложилась ситуация. Это была ситуация в семье, которую я не собираюсь выносить на суд общественности. Так сложилось. Это было мое решение, которое я сейчас не собираюсь обсуждать. Короче, у меня не было никакого специального образования, но у меня была уверенность в том, что я делаю то, что я должен делать и что я смогу всему обучиться в процессе работы.

- Что вам дало философское образование?

- Умение учиться, анализировать информацию, делать правильные выводы. Я вошел в мир бизнеса и через какое-то время понял, каких знаний мне не хватает, чему я могу научиться сам и в каких областях я должен привлекать специалистов. Я очень быстро разобрался в ситуации и начал работать.

- Что вы сделали в первую очередь?

- В первую очередь я перевел офис из Хайфы в Тель-Авив. Дело в том, что мой отец жил в Хайфе и вел дела оттуда. Но это, опять-таки, семейная история, о которой я не буду говорить. Я открыл офис в Тель-Авиве, потому что понимал, что сюда приходят все финансовые потоки. А потом я понял, что мы должны расширять рынок и завозить в Израиль новые марки автомобилей. До этого мы были эксклюзивным поставщиком автомобилей «мерседес-бенц» в Израиле. Но постепенно мы заключали контракты с японскими и корейскими производителями, стали привозить массовые марки и завоевывать новые сегменты рынка.

- Какими принципами вы руководствуетесь в ведении бизнеса?

- Вполне философскими. Как сказал Сократ, «я знаю, что ничего не знаю». И я знаю, что мои знания ограничены. Поэтому я или что-то изучаю самостоятельно, или привлекаю специалистов, которые лучше меня разбираются в данном конкретном предмете. Я вообще считаю, что первый шаг к успешной работе – это определить границы своих знаний и умений. Понять, в чем твои сильные стороны, а в чем – слабые. Разобраться в себе.

- А вы можете назвать свои сильные стороны?

- Я думаю, что моя сильная сторона – это стратегическое мышление. Я намного хуже справляюсь с тактическими, ежедневными задачами. Я хорошо умею продумывать концепцию, но хуже – претворение этой концепции в жизнь. Я умею быстро оценивать ситуацию и мыслить креативно. Я умею извлекать информацию, анализировать ее и применять на практике. В этом, я считаю, мое преимущество перед конкурентами. Благодаря репутации человека, мыслящего стратегически, я сегодня очень востребован как консультант на международном рынке.

- А как выглядел израильский автомобильный рынок сорок лет назад?

- Он был очень ограниченный. Половина была занята маркой «субару», это был настоящий народный автомобиль. Всего в год завозили порядка шестидесяти тысяч автомобилей, сейчас эта цифра достигает трехсот тысяч. Количество машин выросло в пять раз, а территория не изменилась, поэтому сейчас наши инфраструктуры совершенно не соответствуют потребностям рынка автомобилей.

- А почему цены такие высокие? Почему у нас автомобиль стоит в разы дороже, чем в Америке?

- Потому что у нас высокие налоги. Но тогда, сорок лет назад, налоги были еще выше. Они составляли двести процентов от стоимости автомобиля, а сегодня – сто. То есть раньше покупатель должен был оплатить свою машину трижды, а сейчас дважды.

- Это большое облегчение.

- Ну сделайте простой подсчет. Сегодня нужно примерно шестнадцать средних зарплат для того, чтобы купить автомобиль. Раньше нужно было потратить порядка тридцати.

- Но это все равно много.

- Но меньше, чем раньше. Во времена моего отца, например, налоги составляли примерно восемьдесят процентов от дохода. Это значит, что с каждых ста лир нужно было отдать государству восемьдесят. Поэтому экономика была в очень плачевном состоянии, процветал черный рынок. Люди просто не платили налоги. Кроме того, экономика была под жестким контролем государства, потому что отцы-основатели копировали советскую модель. Частный сектор был практически не развит, экономика почти полностью контролировалась социалистическими левыми партиями, и ситуация была крайне сложной. Но массовая алия из Советского Союза полностью изменила ситуацию в стране. Израиль испытал шок, а за ним – небывалый экономический рост.

- Очень часто говорят о том, что автомобильный рынок в Израиле поделен между несколькими семьями, который держат его под контролем.

- Так действительно было. Это были частные семейные фирмы, которые с развитием рынка стали очень состоятельными. Но это в прошлом. Теперь все крупные компании, занимающиеся ввозом автомобилей — это акционерные общества.

- Сегодня принят закон, согласно которому на этот тесный рынок могут зайти новые игроки.

- Да. Ни у кого из нас нет монополии на ввоз автомобилей. Каждый из импортеров заключает контракт с компанией-производителем. И этот контракт нужно каждый раз заключать заново, в этом заключается огромный риск. Потому что импорт автомобилей – это огромные затраты, которые неизвестно еще окупятся ли. Но так как мы очень давно работаем, у нас хорошая репутация, то с нашими партнерами у нас сложились долгосрочные отношения. Но были случаи, когда новые фирмы-импортеры разорялись или переходили из рук в руки.

- А если я решу не пользоваться услугами вашей фирмы и самостоятельно ввезти автомобиль в Израиль – мне это будет выгоднее?

- Не думаю. Потому что мы покупаем непосредственно у производителя, а вы купите через посредника. И заплатите за перевозку, страховку, налоги. Выйдет дороже.

- А что вы думаете по поводу когда-то очень популярной идеи выпуска израильского автомобиля под маркой «Сусита»?

- Да, была когда-то иллюзия, что Израиль станет крупным экспортером автомобилей. Но это иллюзия очень быстро растаяла, потому что стало ясно, что у нас нет для этого ни мощностей, ни знаний, ни возможностей. Наша сила не в руках, а в головах.

- Шмуэль, кто вы по своим политическим убеждениям?

- Я придерживаюсь социал-демократических убеждений. Я считаю скандинавскую модель устройства государства самой успешной и справедливой. Когда есть сильный средний класс, всеобщее равноправие, толерантность и небольшие экономические различия между классами. Когда права людей достаточно защищены, а работодатель не может выкинуть человека на улицу просто так. То есть когда существует система сдержек и противовесов между социализмом и капитализмом. Я считаю, что система должна быть с капиталистической головой и социалистическим сердцем.

- Это еще называется по-другому «капитализм с человеческим лицом».

- Да, примерно так.

- Но вы крупный капиталист, вам должен быть невыгоден сильный средний класс.

- Как раз наоборот. Чем сильнее экономика, чем прочнее политическая система, тем выгоднее всем. И крупному капиталу, и среднему классу, и рабочему. Чем меньше разница между богатыми и бедными, тем сильнее общество.

- Вы как-то сказали, что в Соединенных Штатах слишком развита частная благотворительность, а это свидетельствует о том, что общество больно.

- Да, в США существует «цдака», благотворительность, но отсутствует «цедек», справедливость.

- Как вы это объясняете?

- Потому что Соединенных Штатах главным считается индивидуум, а в Европе дискурс строится вокруг группы. В США частный потребитель намного важнее, чем глобальная промышленность. В Европе промышленность связана с государством, в Америке она существует только на частные деньги. Она не зависит от государственных дотаций и субсидий.

- Так это же хорошо.

- Это хорошо, да. Но я не поддерживаю капитализм в его крайних проявлениях. Это не по-человечески, это негуманно. Это шаг назад, это превращение человека в раба. Я категорически против этого. В Америке считается, что государство не должно вмешиваться в жизнь индивидуума. В том числе и помогать ему, если потребуется. А это выбрасывает многих людей на обочину. Вообще, любой общественный договор состоит в том, что предпочтительнее, отдельный человек или целая группа. И общество каждый раз пытается найти баланс между этими противоречиями.

- А что происходит в Израиле?

- У нас совсем неплохая система, гораздо более человечная, чем в Америке. У нас намного более справедливый баланс между индивидуумом и обществом, между свободной экономикой и социальным государством. Но у нас есть другая проблема, мы племенное государство. До Скандинавии нам далеко, но мы на верном пути.

- Очень много разговоров о том, что из Израиля «бегут мозги».

- У нас шесть тысяч стартапов. И в них работают те самые сбежавшие мозги. Я вообще не верю в такие мантры. Я вижу, что есть мозги, которые бегут, есть те, которые не бегут, а есть и вовсе такие, которые прибегают.

- Откуда?

- Из той же Америки.

- Из Америки в Израиль?

- Да, очень даже.

- Вообще-то считается ровно наоборот.

- Есть нормальное перемещение людей по миру. Мне бы очень не хотелось, чтобы мы сидели за железным занавесом без возможности передвигаться так, как нам хочется. У нас свободная страна, которая должна конкурировать за мозги, быть привлекательной для талантливых людей. У нас жесткая конкуренции, но она как раз выявляет самых способных людей и заставляет их оттачивать свои способности. При этом у нас огромное количество неиспользованного резерва.

- Вы имеете в виду религиозный сектор?

- Да. Ведь среди тысяч молодых людей, которые зажаты в стенах ешив, находятся настоящие самородки, это огромный интеллектуальный потенциал. Их нужно обучать математике и английскому языку, выводить на свободный рынок, и они дадут еще больший толчок развитию государства.

- Вы много пишете на темы социального устройства в Израиле. Вы также считаете, что нужно привлекать арабов на рынок труда.

- Да, я уверен, что есть две категории населения, это ультраортодоксы и арабы, которые не участвуют в экономике, это абсурдная ситуация. Это бремя, которое будет тянуть нас в пропасть. Но, на мой взгляд, они сами это чувствуют и все больше и больше вливаются в израильское общество.

- Вы пишете аналитические статьи, выступаете с лекциями и пытаетесь донести свое стратегическое видение развития страны. А вам никогда не хотелось непосредственно принять участие в управлении государством?

- Нет, абсолютно. Мне это неинтересно, мне это не нужно. У меня полно дел и без этого, я очень занятой человек. Я плачу большие налоги, этого вполне достаточно.

- Тогда я не могу не спросить вас о том, как вы из простого миллионера стали настоящим миллиардером. В прошлом году компания Mobileye, где вы были главным акционером, была продана за пятнадцать миллиардов долларов. Почему вы решили вложить деньги именно в этот стартап? Почему вы поверили в него?

- Это произошло случайно. Ко мне пришли основатели этой компании в 2001 году и представили технологию, которой не существовало на тот момент. Я хорошо знаю автомобильный мир, я понял, что в этом может быть очень большой потенциал. Но я знал также, что реализация этой идеи займет очень много времени, потому что автомобильный мир закрытый и консервативный. Для стартапа из Израиля войти в этот мир с новой технологией — это задача очень непростая. Но я в нее поверил.

- Вы участвовали только финансово или также интеллектуально?

- Поначалу я давал советы, но вскоре они разобрались без меня, и я уже не участвовал в разработке этой технологии. Но, конечно, мы поддерживали связь на протяжении всех этих лет.

- Вы вкладывали деньги только в этот проект или в разные?

- Сначала только в этот. Постепенно я стал инвестировать и в другие компании.

- И как их успехи?

- По-разному. Многие существуют до сих пор, но еще не вышли на высокий уровень. Другие уже исчезли.

- У вас сильная интуиция?

- Нет, никакой особенной интуиции у меня нет. И золотой руки Мидаса тоже нет. У меня нет никаких сверхспособностей. Это произошло достаточно неожиданно и случайно. Так выпал жребий. Он мог выпасть и по-другому, но получилось так. Я не собираюсь никого обманывать и говорить, что у меня прекрасная интуиция. Я вообще считаю, что правда – это самое ценное в жизни. Я рискнул, я поставил деньги и выиграл. Невозможно было знать заранее, как выпадет фишка. Это не просчитывается. Если бы у меня был готовый рецепт, как вложить деньги, чтобы заработать, я бы его продал и стал богатым человеком (смеется). Но у меня нет такого рецепта.

- А как же те специалисты, которые пишут книги, проводят курсы и консультации по тому, как стать богатым?

- Никто из них не входит в список «Форбса».

- Вы не верите в такие простые рецепты?

- Нет, конечно. В мире бизнеса происходит огромное количество процессов одновременно, которыми мы не можем управлять. Поэтому предсказать ничего невозможно. Мир может измениться в любой момент, это очень опасный мир.

- А в чем разница между большим бизнесменом и мелким?

- Во-первых, объем рынка. Во-вторых, возможность роста. Я, например, вырос из среднего бизнесмена в крупного.

- Как происходит этот рост?

- Есть два пути. Или занять больший сегмент рынка или осваивать новые ниши. Задача любого руководителя построить такую систему, которая будет прозрачной и гибкой. То есть я могу в любой момент проконтролировать, что происходит в бухгалтерии или на складах. У меня 1200 работников, и у каждого есть свои обязанности.

- А в чем состоят ваши обязанности?

- Я президент компании. Я несу ответственность за все, что происходит в этой системе.

- А как вы видите наше будущее? Что будет с автономными автомобилями, которые сейчас активно разрабатываются?

- Сегодня в мире существуют три тенденции, которых раньше не было: электрические, автономные и общественные автомобили. Вот эти три тенденции объединятся в одну, и через десять-пятнадцать лет все автомобили будут без руля и педалей, они будут работать в автономном режиме. Ими можно будет управлять с телефона или другого гаджета. Такой автомобиль будет приезжать по вашему требованию и отвозить вас по нужному адресу.

- А что будет с пробками?

- Пробки – это следствие слишком непродуктивного использования автомобилей. Сегодня в среднем автомобиль проводит без движения девяносто шесть процентов времени. То есть он работает всего четыре процента времени. А это очень мало. Все остальное время он стоит припаркованный дома, рядом с офисом или на улице. Это абсолютно неэффективно. Холодильник мы используем на сто процентов мощности, а автомобиль только на четыре. Вследствие этого есть огромное количество машин, которые стоят без дела. Автономный автомобиль будет находиться в работе уже примерно сорок процентов времени.

- То есть люди будут меньше покупать автомобили, если можно будет пользоваться таким автономным такси?

- Уже сегодня в больших городах, в Нью-Йорке, например, у многих людей нет частных автомобилей. Таким образом, в скором будущем количество автомобилей резко уменьшится.

- Но это ударит по вашему бизнесу! На что вы будете жить?

- Конечно, это ударит по импорту автомобилей.

- Вы уже планируете контрудар?

- Я планирую свои дальнейшие действия. В девятнадцатом веке, когда был изобретен автомобиль, производителей карет спросили: как вы будете конкурировать с новым видом транспорта? Они ответили: будем работать. Построим более комфортную карету, выберем более сильных и выносливых лошадей и сделаем так, чтобы люди отказались от автомобиля.

- И это, естественно, не сработало.

- Естественно. У нас тоже нет никаких способов противостоять прогрессу. Но мы можем попытаться стать его частью. Тот мир, который мы знаем, уйдет в прошлое, и ему на смену придет совсем другая реальность.

- В этой новой реальности не будет пробок, загрязнения воздуха и вечных автомобильных гудков?

- Да.

- Я бы хотела увидеть этот мир.

- Вы увидите, это я вам обещаю.

- Шмуэль, а как вам удается ориентироваться в современном мире, который так быстро меняется?

- Я много читаю, причем читаю все. Профессиональную, научную, историческую литературу, публицистику, аналитику.

- Вы сказали, что вы очень занятой человек…

- Я занят учебой.

- Это очень редкое качество. Вы, такой преуспевающий человек, продолжаете учиться.

- Я постоянно нахожусь в состоянии интеллектуального голода, мне все интересно.

- А что вам наиболее интересно?

- Находить связь между миром идей и реальностью. Видеть, как идеи, которые еще недавно казались фантастическими, воплощаются в жизнь.

- А у вас есть яхта?

- Нет.

- Почему?

- Она мне не нужна. Я живу по потребностям.

- Но вы можете позволить себе все, что угодно…

- Мне не это не нужно.

- А что вам нужно?

- Я вам сейчас скажу. Мои потребности очень простые. Спорт, чтение, друзья, семья. Я веду очень активный образ жизни: занимаюсь бизнесом, интеллектуальным развитием и спортом.

- А что чувствует человек, у которого очень много денег?

- Я могу ответить только теоретически, потому что, как я уже сказал, меня деньги не интересуют, я живу по своим потребностям. Люди, у которых очень много денег, испытывают потребность тратить их, покупать какие-то вещи, чувствовать себя важным. Мне это не нужно. Для счастья деньги не нужны.

- А что нужно?

- Хорошие друзья, хорошая книга, хорошее здоровье и хорошая семья. А самое главное – удовлетворение от своей жизни.

- А какое самое ценное качество для вас в людях?

- Правда.

- Что это значит?

- Я ненавижу ложь, искажение, фальшь. В бизнесе, так же, как и в личных отношениях, самое главное – это доверие. А оно основано на правде.

- От чего вы получаете удовольствие?

- От сочетания разных вещей в моей жизни. Некоторые из них я уже перечислил. А еще от сочетания моей мужской составляющей, которая выражается в достижении поставленной цели, и женской, которая находит отражение в удовольствии от процесса.

- А какова ваша следующая цель?

- В бизнесе у меня целей нет. Я уже достиг всего, к чему стремился. Но мне интересно развивать новые стартапы и смотреть, что из этого выйдет.

- Что вас удивляет?

- Новая информация. Я загораюсь, когда узнаю новые факты, которые раньше мне не были известны.

- Что вы сейчас изучаете?

- Технологию работы радара.

- А зачем?

- Для моего нового проекта.

- Вы о чем-то сожалеете в жизни?

- Да.

- О чем?

- Я очень сожалею о том, что в молодости не изучал математику так, как ее следовало бы изучать.

- У вас есть еще время научиться.

- Да, но, к сожалению, не на том уровне, на котором я бы хотел ее изучить.

- А кроме математики вам чего-то не хватает в жизни?

- Нет, у меня все есть. Книги, друзья, любимое дело.

Шмуэля Харлапа, успешного, умного, властного и цельного человека я угощала соответствующим десертом – великолепным классическим тортом «Наполеон».

Автор: Майя Гельфанд