…Я тoгдa учился нa Высшиx сцeнaрнo-рeжиссeрскиx курсax.

И учился вмeстe сo мнoй Кoля, зaмeчaтeльный пaрeнь, oчeнь талантливый. Мы не были близки, но симпатизировали друг другу.

И однажды напились.

Просто погода была такая, просто настроения совпали, просто все разъехались на каникулы, а мы почему-то застряли в общаге.
И вот под ливень за грязным окном мы выпиваем.
И хорошо идет.
И закуску нашли – частик в томате, кажется.
И есть о чем говорить – кино, наши планы, надежды, ну, сами понимаете…

И вдруг он замолкает, пристально на меня смотрит.
И говорит:

– А теперь давай поговорим о вас, о евреях.
Я ему:
– Только не это, Коля!
Он мне:
– Обязаны просто.
Я ему:
– Коля, не надо, поссоримся.
Он мне:
– Ты что, не хочешь знать правду?
– О том, что я – еврей хороший, а вся моя нация – говно?! – говорю.
– А вот и не угадал! – отвечает.

Надо учесть, что мы действительно прилично выпили.
Но эту беседу я не забыл. Потому что она имела серьезные последствия.
Коля говорит:

– Вы, евреи, весь мир за яйца держите.
Я пытаюсь встать, он меня усаживает.
– Ты знаешь, что вы не нация?! – спрашивает.
– А кто мы? – говорю. – Крысы?.. – Вспоминаю, вчера на курсах показывали немецкую пропаганду тридцатых.
– Нет. Вы не крысы… – и даже испуганно добавляет. – Почему это крысы? Кто сказал?! Я не это хочу сказать, ты что?! Я хочу сказать, что все нации – как нации, а вы не нация.
– А кто мы?! – обижаюсь.
– Нации землей определяются, географией, семьей…
– А мы чем?
– Идеей.
Молчу. Жду подвоха.
– Идеей, – говорит.

Он первый мне это сказал, тогда, в восьмидесятых, когда в холодной общаге не было ни души, в окно бился дождь, и сердце щемило от какой-то необъяснимой грусти… Может, потому что подняли эту тему, которую никогда не хотелось обсуждать.

Но он первый мне сказал:

– Вы народ идеи! И какой идеи!.. А хотите быть, как все?!
– Я предпочитаю, чтобы в паспорте было написано “советский человек”, – говорю.
– Вот вам! – показывает мне кукиш. – Это видел?!

Я качаю головой, язык заплетается, выдавливаю почти со злостью:

– Ты не знаешь, что значит быть евреем!..
– А ты знаешь, что значит быть евреем?! – спрашивает. – Откуда вы?! Ты знаешь?! –
Он приближается ко мне и резко, как на допросе, спрашивает: – Откуда вы, евр-р-реи?!

– Не очень интересовался… Из Египта, – отвечаю.
– Ответ не правильный, – говорит, – из Вавилона.
– Ну и что? Какая, к черту, разница?!..
- Как, какая разница?! Да ты же, б… ничего не знаешь?! Это там Авраам был, это в Вавилоне он был, в Вавилоне! Это же с него все началось, это же вы его услышали, вы, — сброд, язычники, сколько вас там было, — несколько тысяч! Другие не услышали! А вы услышали! Что есть один Бог, и Бог, он — Любовь, а не месть и ненависть. Что жить надо в единстве и любви, а не как волки! Для других, а не для себя. И не говори, что ты об этом не слышал?! – он придвинулся ко мне, глаза горели, желваки “ходили”.
– Ну… слышал… что-то… – ответил я, больше от страха и стыда, потому что ничего не слышал.
– Вы пошли за Авраамом, вы! Были последним сбродом, а назвались евреями.
– Почему?! – спрашиваю. – Из Вавилона вышли, значит, вавилоняне?!
– Если пошли за Авраамом, то евреи, – ответил Коля веско, но объяснить не смог.

Потом я узнал, что их, (или нас), назвали евреями, потому что прозвище Авраама было “иври” – перешедший в переводе. Перешедший от жизни для себя, к жизни для других, от служения идолам к служению Бога, от закона ненависти к закону Любви…

Все это я потом узнал. А тогда я его спросил, Колю:

– Откуда ты это знаешь?
– А я вас изучаю, – он ответил, – я не животный антисемит, я антисемит другой.
– Так ты антисемит?! – говорю. – Коля, мы же с тобой из одного стакана пьем?!..
А его прямо разрывает:
– Вы за идеей Авраама пошли, а не за бабками… за Идеей!.. А не за бабками! И потом жили по этой идее!..
Я вдруг увидел, как это все он переживает!.. По-настоящему!..

Даже голос у него дрожал.

– Когда ничего, никаких религий не было, вокруг одни варвары и язычники, вы уже тогда по Закону жили! Самому крутому! Наикрутейшему! “Возлюби ближнего, как самого себя!” – говорит. – Ты хоть об этом что-то слышал?!.. Никто по этому Закону не жил. А вы жили. Никто никогда так не жил! Только вы так жили! Вы жили!.. – он уже кричит мне в лицо. – Жили!.. Вот это вы и должны людям показать… Как нам жить, чтобы так жить!.. Вот, почему я антисемит сегодняшний. Покажите, б…! Покажите! Зачем вам этой херней заниматься?! Зачем вам эти бабки говняные, зачем?! Покажите, как вы смогли так жить… Что вам там Авраам говорил?!

– Да откуда я знаю?! – говорю.
– Знаешь! – крикнул он мне в лицо.
– Откуда я знаю! – кричу в ответ.
– Мы из вас это должны вытянуть, – он хватает меня за грудки. – Я тоже хочу так жить!.. – кричит. – Я так никогда не жил! А я хочу так жить!..

Я пытаюсь отбиться. Кричу: – Ты все это придумал!.. Где ты видел, чтобы так жили!
– На вас, – кричит, – обязанность! На вас, еврейская морда! Так жить! И мне показать! Чтобы вместе!.. Чтобы ты и я!..

Кричит, прямо воет… И вдруг хватка его ослабевает.
И вижу, глазам не верю, — плачет.
Ну хорошо, пусть мы напились, но не от того он плачет.
От боли, говорю вам, от боли. От такого желания, что не передать.
А потом он садится, Коля, и смолкает.
А я стою, не знаю, сесть или уходить…
И лопочу что-то такое, типа: – Да откуда я знаю, да какой я еврей, Коля… А он молчит…

Прошло 30 лет с тех пор. Я постарел, поседел, но я никогда в жизни не забуду тот дождливый день, когда мой друг Коля, украинец по национальности, философ по духу, актер, режиссер, сценарист по профессии, рассказал мне, еврею, кто я, откуда взялся и зачем вообще пришел в этот мир.

Мне уже не отблагодарить Колю.
Он умер от рака девять лет назад.
Он успел получить много призов, его признали, он ведь очень талантливый был парень!

Не знаю, рассказывал ли он еще кому-нибудь об Аврааме и евреях или только мне.

Но он пробил мне сердце.

Я начал рыть. В России ничего не нашел.

Через несколько лет уехал в Израиль, и в 1995 году мне посчастливилось. Раскрылся мне грандиозный сценарий с Авраамом, евреями, всеми народами мира и всеобщей тоской по Единству.

Но об этом в следующих историях.

Источник: Facebook

Автор: Семен Винокур